Не усердствуй, на этих трёхстах стеллажах — в основном криптограммы, лишь кое-когда — логарифмы, палиндром... Но интимных посланий ты здесь не найдёшь ни строки. Шлют в избытке, да мне сохранять не с руки. Этой ширмы не трогай, за ней пусть не гибель, но риск: там ютится — отнюдь не наложница, нет — василиск. Он не кормлен, но если бесшумно его миновать, не проснётся. Полицию можешь не звать. Эти с тонкой фигурой резьбой вертела-близнецы суть антенны для ловли особых лучей и пыльцы, но не больше. Не розги для дам, не ещё что невесть. Успокойся, антенны на место привесь. Прямо драма, насколько у страсти глаза велики. Кстати, помни: в подполье как раз под тобой - ледники. Вряд ли стоит, всем телом вращая, ломать реквизит. Распалишься, намокнешь. Тебя просквозит. Угловой же камин не расценивай как таковой: в эту утварь вмонтирован мной типовой бытовой генератор погодных сюрпризов... При чём тут постель?! Не свирепствуй, ведь ты же не следователь. Трижды в сутки — в одиннадцать, в семь пополудни и в три на рассвете — я утвари сей говорю "говори", и несётся циклон в Вавилон, ураган в Мичиган. Жрец дельфийский в сравненье со мной — мальчуган. Если то, что в твоём называется "спать" словаре, посещает одних еженощно, других — по поре, то (не всех же к одним и другим причислять, господа!) я из третьих. Из тех, что не спят никогда. Не вибрируй, дыши через раз, в остальном я вполне зауряден. И что у других при себе, то при мне: сердце справа, зелёная кровь, голова на винтах... и довольно. Давай рассуждать о цветах. Я люблю гиацинты. А ты?
(c) Михаил Щербаков
читать дальшеКто он, лирический герой? Вершитель, кмк. Из книг Макса Фрая. Сразу подумалось.
Обычный человек чиновник едет в метро на работу и фантазирует. Не о том, о чём мог бы — о большем.
Сначала мне показалось, что текст жесток к герою, зачем же так его в грязи валять. Образ чиновника очень традиционный для русской литературы, карикатурный, недружелюбный образ, застящий читателям — а такое читали все, ещё в школе — настоящих живых людей, которые работают на госдолжностях и без которых цивилизация невозможна.
Потом вспомнила свои фантазии, и негатив слегка померк. На моём фоне герой Комракова норм человек, глупый, но травоядный, просто страдающий от фрустрации.
(С другой стороны, в рассказе мирное время. Кто знает, о чём мечтают такие люди в метро сейчас. Может, о президентском кресле, чтобы вернуть себе мир нажатием кнопки.)
ИИшный, похоже. Как думаете? Скоро все будут распознавать ИИ на подлёте.
А вот мой рецепт: кофе-сливки с мёдом. Варите ваш любимый хороший кофе (можно и растворимый), в чашку щедро додаёте сливок и после этого (не до!) кладёте вместо сахара чайную ложку мёда. Или пол чайной ложки, по вкусу.
Оказывается, глупая фэндомная девица три года думала, как бы меня уесть, и придумала написать фанфик с содержанием, которое должно было, по её мнению, мне причинить дискомфорт.
Написала, выложила на ФБ и села ждать от меня каких-то знаков, хз каких. А я не стала читать этот текст, потому что успела перегореть по фэндому.
Домашний-домашний, в учебник просится. И толстый. У них там много полных зверей, никто не тощ, никто не голодает. И убивать им не приходится, ужас жизни в дикой природе их не затронул.
Светлые хорошелицые люди с качественными генами составляют списки нерукопожатных внутри своего гадюшника. Вносят тех, кто не спешит верить бездоказательным обвинениям в адрес Оксимирона, а то и смеет указывать на нестыковки в заявлениях "жертв".
Дожили: либералы отвергают презумпцию невиновности касательно одного из своих.
У рассказчика не всё гладко в жизни, а потом появляются они, те самые, до кого можно допиться — синие чертенята. Или то зелёные?.. Они реальны, или это глюк? Или нет? И что, в любом случае, с ними делать? Они зубастые.
Стоящий рассказ, хорошо, что он мне попался в промо. Автор, видимо, новичок, но выразить идею получилось. За текстом видится некоторый личный опыт, трансформированный в литературную фантасмагорию. И обложка годная: